и проще.
— Ви⁉ Ты живой?
Снова навязчивый голос Окамуры и медленная адаптация к реальности. Возвращение в тело было для меня гораздо большим стрессом, чем пробуждение для обычного раннера. Я буквально менял форму существования. Отсюда и проблемы с памятью в первый раз. Сейчас у меня тоже как отрезало многое, что было связано с Сетью. Однако воспоминания Ви и первой моей жизни остались в порядке.
— Я поставил червя.
— Ты… Что⁈ — чуть не подпрыгнул на месте Окамура.
— Чего слышал. Проверь отклик. Только один раз иначе системы Дворца его быстрее обнаружат.
— Да я знаю! Знаю! — раннер принялся судорожно бить по клавишам нескольких терминалов. — Отклик есть! Ви, мы сделали это!
Ну как «мы»? Я. Однако сделать сделали. Окамура от радости чуть волосы на голове не рвал. Я лишь устало заявил, что мне срочно нужно домой, а все отчеты завтра.
Взял такси, сначала слегка поколесив по городу и сделав пару маневров для отсечения потенциального хвоста. Но в этот раз вроде бы без вудуистов. Самочувствие было чуть хуже среднего. Мерзли руки, чуть кружилась голова. Такова была плата за новый выход из тела.
Вернувшись в квартиру, я бросился к уже знакомой доске. Под двумя кругами «Ви» и «другой» начертил третий «Демон».
Значит последовательность моих трансформаций можно описать так… Тот другой родился, жил и умер от болезни в некой иной реальности. Причем уходил он, полный сожалений. Возможно, именно поэтому моя сущность не растаяла, не отправилась на перерождение или в посмертие. Нет. Я барахтался в пустоте. Цеплялся за нее и в конце концов как-то проник в Киберпространство этого мира. Вероятно, это было связано с космосом. Черные дыры, червоточины, места, где ткань реальности сшита не так крепко.
Затем я оказался в Киберпространстве. Стал там бестелесным духом, который годами боролся за свое существование. Я изменился. Превратился в то, что здесь называют диким искином, однако не потерял желание вернуть себе человеческий облик. Затем я умудрился занять тело Винсента Прайса. Нетраннера, погибшего из-за несчастного случая во время рискованного погружения или…
Нечто холодное и хищное колыхнулось внутри меня. Надо быть честным с самим собой. Говорить хотя бы себе правду, даже если лжешь всему миру.
Я пошел в ванную. Умылся и замер перед зеркалом, смотря в чужое, но одновременно мое лицо.
— Или… — прошептал вслух, чтобы лучше усвоить идею. — Или я убил Винсента Прайса. Убил его в Сети. Забрал воспоминания и тело… чтобы жить снова. Снова стать человеком.
Точных воспоминаний у меня об этом нет, но оно, действительно, могло произойти именно так. Нетраннер встречает в Сети дикого духа. Пытается его использовать, однако ошибается и становится добычей.
Я хищно улыбнулся отражению, медленно произнеся по-русски:
— Ви не придёт. Его разорвали на части. Выпотрошили и сожрали. Надломился предательский лёд. Его руки подготовлены не были к драке. И он не мечтал о победе. Я теперь буду вместо него.
Глава 3
Было в моем прошлом мире слово «Попаданец». Им меня можно назвать только с натяжкой. Мое перемещение в сюда не результат чуда, случайности или вмешательства высших сил. Я сам пролез в этот мир. Десятилетиями боролся за свое существование в Киберпространстве, пожирая себе подобных. Сейчас эти воспоминания заблокированы. Вероятно, они слишком чужды человеческому разуму и, если обрушатся на меня разом, то просто сведут с ума или даже убьют. Ничего. Потихоньку я это переварю. Потихоньку раскрою свой потенциал и проживу жизнь, которой меня когда-то лишило несчастье.
Пока раскладывал все по полочкам, пришло сообщение от начальства. Артур Дженкинс расщедрился всего на три слова и один знак препинания:
«Блестяще! Зайди завтра».
Надеюсь, его благодарность будет иметь и денежный эквивалент. Я подошел к доске, стерев все. Слишком уж подозрительно выглядят надписи. В моем случае параноить абсолютно нормально. Для Сетевого Дозора я опасное чудовище, которое надо уничтожить. Для корпов и вудуистов, опасное чудовище, которое надо использовать. Оба варианта мне категорически не нравятся. Я собираюсь прожить жизнь, накормив свои мечты и амбиции отравленной славой этого города.
Набрал знакомый номер из записной книжки.
— Опять рубить хвосты? — спросил на той стороне голос Джеки Уэллса.
— А ты опять с кем-то в койке? — парировал я.
— Сейчас нет, но вечер еще не закончился. Так чего, Ви? Подъехать куда?
— Я не по поводу заказа, Джеки. Просто вчерашний вечер дал мне понять, что руки мои с огнестрелом не дружат. Хочу вот устроить им близкое знакомство. Может быть даже свидание. Сходим в тир? Много эдди не обещаю, но проставлюсь. Если занят, то дай мне контакт того старика-разбойника. Он точно от халявной выпивки не откажется.
— Густаво? Не уж. Хватит с него выпивки. Он и так вечера чуть соседа не пришил. Давай у Уилсона через час? Будет тебе el rugido de la pólvora. Грохот пороха.
— Договорились.
Вечер провел в тире, где мог относительно расслабиться под гром рукотворного огня.
Следующим утром я оказался на ковре у Артура Дженкинса. Корп пребывал в явно благостном состоянии духа, замешав в похабный яд своих речей побольше сахара.
— Окамура у меня тут в ногах ползал и чуть не отсосал, пытаясь убедить, что мой план невозможно реализовать, — усмехнулся Артур, откидываясь в кресле напротив меня. — И что? Ты справился.
— Просто повезло, — ответил я. — Окамура ссыкло, но сделал все, что мог. Мне же удачно подвернулась уязвимость.
— Это не удача, а правильное мышление и цепкий взгляд, — «похвалил» Дженкинс, тыча в меня пальцем. — Продолжай в том же духе, Ви. Ты далеко пойдёшь.
Ага. Отлично. Мол нынешняя победа — твоя заслуга, а не просто удачное стечение обстоятельств. Вроде бы звучит позитивно, но у этого есть обратная сторона. Любая неудача — тоже твоя вина. Начальник, отрицающий объективные факторы, это просто сказка. Страшная сказка.
— Я бы мог тебя ещё похвалить, Ви, но думаю, ты предпочтешь моим словам цифры.
Вот. Это мне слышать было уже намного приятнее. Оповещение и на счет капнули… сто пятьдесят. Черт. Это много, но по сути недостаточно за тот кошмарный риск и сложность работы. Однако иметь на счетах три с половиной сотни кусков эдди лучше чем не иметь.
— Вот тебе благодарность корпорации Арасака в чистом виде,
